Старых сковал тело Медиана невидимой цепью, не давая ему возможности пошевелиться, позвать на помощь... Готовый ко всему, при выборе нелёгкой профессии он наслушался легенд, источивших тонели шахты словно кароеды древесный ствол, о злобных гномах, коварных шакалах и множестве несчастных случаев, коими сопряжена шахтерская жизнь. Но то что этим утром предстало его взору...
В бездне бледножелтого света глазниц невозможно было увидеть эмоций, чувств. Лицо, в немой гримасе застывшее, было безчувственно и холодно, как струившийся свет из под густых, но красивых, бровей. В этой бездне можно было утонуть, столь всепоглощающей она была и умереть от холода коим веело от ней. Холода и злобы.
Держа Медиана на вытянутой, Бездушный мог в любой миг прервать жизнь жалкого человека, сжав свою ладонь, сломав, тем самым, шейные позвонки. Но он медлил. Что заставило нелюдя замешкать неизвестно, может его прежняя, человеческая сущность пробудилась, или злая сила утратила связь со своим повелителем? Как бы там нибыло это промедление оказалось спасительным для бедолаги шахтера.
Из холодного мрака шахты, откуда помощи ждать не имело смысла, со звериным рыком вырвался спаситель, подымая столбы угольной пыли. Спасителем оказался... Мертвый Рудокоп.
Одним ударом своей кирки, проеденой ржавчиной, но не утратившей прочность, он откинул нелюдя к противоположной стенке тонеля, освобождая горло Медиана от хватки. Бездушный не ожидал нападения, равно как и человек помощи от этого грозного и жестокого обитателя шахт, оставшегося здесь навечно, будучи засыпанным при обвале. А Рудокоп тем временем пронесся мимо Медиана, словно не замечая человека, оставив за собою шлейф зловония гниющего тела и накинулся с необычайной яростью на своего противника.
Медиан не стал наблюдать за битвой монстров, он бросился скорее к выходу. Ноги несли его как некогда быстро, в полумраке находя дорогу по памяти. И когда в далике появился солнечный свет, чувство успокоения поглотило Медиана, он замедлил бег и к выходу шахты подошед пешком, искренне смеясь светилу. Он выжил и это главное, а мысли о том, что произошло в шахте и причины побудившие Рудокопа заступиться за смертного, остались далеко позади.
-Приветствую тебя, трудолюбивый шахтер! - раздалось из-за спины приветствие. Но, не смотря на уважительные слова, голос произносивший скрывал лицемерие.
Медиан обернулся к говорившему и тут же был притиснут к незнакомцу объятиями. Холодная сталь обожгла грудь шахтера, забирая его жизнь. Толчком ноги он был брезгливо спихнут с клинка, омытого его ещё горячей кровью, так недолго пульцирующей, гонимой по венам бешеным биением сердца.