Домик Священника

Эта история была написана очень давно, точнее, не сама история, а начало этой истории... я всё никак не мог решиться её дописать, очень сложно сочетать жанры, которых сопутствовали случившимся событиям. Ах да, описанное в этом рассказе основано на реальных событиях, что случились со мной и моими друзьями несколько лет назад.

Этот рассказ я садился дописывать уже 4 раза, каждый раз выдавая не большое страницы. Но, думаю, сейчас, я доведу его до ума. А пока буду ждать комментов на отдельно выкладываемые части. Итак...



Домик Священника

-Саня, ты чего там калупаешься? – Раздался из-за пригорка знакомый голос.

-Саня застрял! У Сани проблемы с клиренсом! – Незамедлительно ответил я. Машина и правда очень надёжно села на кочку, едва я нажал на акселератор. Проблема была не только в моём излишнем весе, но и в том, что хлама разного в машине было больше, чем того требовала наша поездка.

-Ну, так ты выйди и толкни, сил-то у тебя хватит, - громко заржал Тима. Он подкатил слева, открыл окно и, игриво подмигнул. Эта дурацкая привычка периодически заставляла меня передёргиваться.

Не долго думая, я вылез из машины и попытался прикинуть, сможет ли один человек сдвинуть, немного полегчавшую машину с этой мели на суше? Пожалуй, что нет. Глубоко вздохнув, я пошёл обратно на свой участок и зарылся в старом почерневшем сарае в поиске садовых инструментов.

Мы укладывали машины вчетвером. Как ни странно, машин было три, а человек семь, но трое из нас, к сожалению, не смогли приехать к месту назначения, заранее и потому пришлось упаковывать без них. Как всегда, самым аккуратным оказался человек, который про аккуратность знает только то, что она пишется через два «к». Потому, навалено всё было без системы, тобишь как попало. Но я помнил, где лежат лопаты, те три сапёрные лопаты, что мы нашли в самом тёмном углу на чердаке дома. И это меня не очень веселило, потому они лежали в самом низу, под сотней-другой килограммов вещей.

Именно поэтому сейчас я копался задом кверху в поисках хоть какой-то пародии на лопату. Провозившись минут пять, я нашёл топор, три молотка и серп, который, взвесив в руке, решил прихватить с собой. Быстрое и резкое движение опрокинуло тачку и большая компания пауков, видимо, решивших устроить там пикник, волной прыснула во все стороны. Запахло старым сырым деревом, плесневым грибком и какой-то тухлятиной.

Я решил не вдаваться в подробности обонятельных ощущений и просто оглядеться внимательнее. Как оказалось, всё было намного проще, чем я думал. Лопата тихо мирно висела слева от входа на двух гвоздиках. Просто она была такой старой, что железная часть покрылась крутым слоем ржавчины, а деревяшка так и вовсе никогда не была светлой. И эта конструкций настолько сильно сливалась со стеной, насколько вообще можно себе это вообразить. И если бы гнилая доска не проломилась прямо у меня под ногой, и если бы я со свистом и матом не обрушился бы на стену, то никогда лопату бы и не заметил.

Однако она громко звякнула, ударив меня по макушке, и отскочила на улицу. Где Саша, приветливый парень, её и подобрал, воткнул в землю по самый черенок и вошел в сарай, подав мне руку.

-Саша, надо быть аккуратнее, - назидательно заметил он, помогая мне подняться.

-Спасибо, - я отряхнул новые чёрные джинсы и размял шею, - А что я мог поделать? Я же не экстрасенс, чтобы видеть будущие дыры в полу. Она же была, можно сказать, тогда ещё зародышем, а я помог ей родиться.

Мы дружно посмеялись. Небо ещё было тёмное, хотя на самом горизонте уже разгоралась заря. В толще воздуха плыли одинокие облака, все розовые от горячего, обжигающе-розового света Солнца. Со всех сторон раздавались чарующие звуки тишины. Это был и слабый шелест травы на ветру, и далёкая песнь ястреба, что парил около пролеска в километре от участка. И даже храп соседей, который раздавался как через стерео, со всех сторон сразу.

-Так, если мы хотим встать на место засветло, нужно срочно выезжать, - заметил я, почёсывая затылок черенком лопаты, - Тим, иди сюда, помогать будешь.

Тима громко разрыдался, в свойственной только ему манере, но потом вылез из машины, громко хлопнув дверью. Он сгорбился, выпятил вперёд нижнюю губу, делая лицо обиженного ребёнка и, прихрамывая на левую ногу, двинулся к нам. Из-за пригорка показался Фёдор. Он выглядел очень недовольным.

Широко шагая, он ворвался на участок, резко оттолкнув рукой калитку, она жалобно скрипнула и закрылась обратно, сильно ударив его по пятке. Тем временем, я уже дал Тиме задание, попросив его проследить, чтобы я лопатой случайно не сбил защиту картера.

Этот самый холмик, искусственно созданная мель посреди плоского гозона, созданная каким-то хулиганом, оказался упрямым типом. Я битый час колотил его лопатой и всё ради того, чтобы понять полную бесперспективность этого начинания. В центре холмика вызрела, мечтами соседей об отмщении моей персоне, толстая металлическая труба, об которую со звоном билась лопата.

Эта штука осталась в земле с незапамятных времён, когда именно по территории моего участка проходил сеточный забор, а столбики вмуровывали в землю. Когда то время ушло, столбики убрали, ну, точнее, то что смогли – убрали, а что не смогли – спилили. Раньше мы просто не обращали внимания на него, потому что тут не гуляем, а машины проезжали спокойно, потому что клиренс вполне позволял это делать.

Но теперь… машина и так подсела сантиметра на четыре… И это без меня…

Слово за слово, мы с ребятами договорились и начали выгружать машину. Вещь за вещью, тяжёлую за лёгкой, форменную за бесформенной. И через полчаса земля около машины скрылась под ровным слоем всякого хлама. Тут были и мешки для мусора, причём чёрные, красные и зелёные одновременно, и гриль, и духовое ружьё с мешком патронов…

В результате всех этих махинаций, машину удалось снять с мели и мы приступили к загрузке. Получилось так, что в после полного перебора, вещей стало чуть ли не в два раза меньше, чем было изначально. А то что мы посчитали ненужным, было закидано на скорую руку в дом – защиту от стихии и соседей, после чего, все засовы были благополучно заперты, а пути к отступлению – перекрыты.

Последний штрих – выездные ворота. Амбарный замок тяжело звякнул по стальным ушкам и три машины покатили искать приключения на свои металлические задницы.

Путь наш был не близок, потому и старт этого марафона был дан в столь ранний час. Солнце ещё не встало, и даже отблеск казалось, бледнел с каждой секундой, но это было не так. День неумолимо клонился к началу самого себя, а вместе с ним и знаменитые Московские пробки. Дело усложнялось ещё тем, что начало нашего путешествия было заложено в Волоколамске, практически в ста двадцати километрах от Москвы на северо-запад, а пункт прибытия лежал далеко на востоке, около Волги-Матушки.

Тёмные улицы сонного посёлка в молчаливом зное задыхались от поднимаемой нашими колёсами пыли. Мощный гул моторов оглушал округу, заставляя проснуться и зайтись яростным лаем всех собак. Через минуту мы выкатили на трассу.

Чёрное от ночи шоссе пустовало. Не было на нём как машин, так и освещения. Только иногда пятна света появлялись у придорожных забегаловок, где круглосуточно дежурили дольнобойщики, и на редких автозаправках. Ещё гигантские фуры, чёрными тенями периодически возникали из неоткуда прямо перед носом машины и заставляли меня, а заодно и моего спутника – Фёдора, не на шутку испугаться.

-Приём, баклажан, баклажан приём, я Тёмный Лорд, почему вас не вижу, - заорала вдруг рация. Она лежала в небольшом углублении для банок между передними сиденьями. От неожиданного резкого звука я чуть не спикировал в ближайший кювет, однако удержал руль, рассказав рации всё что я о ней думаю.

Прочла. То, что заметила:

"...но трое из нас, к сожалению, не смогли приехать к месту назначения, заранее и потому пришлось упаковывать без них."
Запятую перенести. И я бы добавила "упаковывать вещи" или "упаковываться"

"Быстрое и резкое движение опрокинуло тачку и большая компания пауков..."
Запятую после "тачку".

"И эта конструкций настолько сильно сливалась..."

"...все розовые от горячего, обжигающе-розового света..."
Как то уж всё розовое.

"...столбики убрали, ну, точнее, то что смогли..."
точнее то, что

"Амбарный замок тяжело звякнул по стальным ушкам и три машины покатили искать приключения на свои металлические задницы."
ушкам, и три

"Ещё гигантские фуры, чёрными тенями периодически возникали..."
Думаю, запятая лишняя.

"...рассказав рации всё что я о ней думаю."
...всё, что...

-Балбес, мы сменили позывные, - заметил в рацию Фёдор. Это Тима баловался… Его машина была телесно-розового цвета (почему – никто не знал, даже он сам), потому мы дали ему позывные «Сосиска». Наша машина – серебряный металик, и мы дали ей гордое имя – Молния, но Тима не мог не приколоться. Я отобрал у Феди рацию и, прижав её к губам, сказал:

-Сосиска, слушай сюда, Тим, мы полминуты назад проехали поворот на Истру, прямо за ним – мост, как под него подъедешь, сообщи, я тебе скажу, как далеко мы оторвались, - Таёта корола по ходовым качествам не сильно обгоняла Тимовскую Хонду, но на полном ходу, да по тёмному шоссе, я его всегда делал. – Зелёный, а ты где там?

-Я здесь, - сказал Саня и помигал фарами прямо мне в глаза. Нет, он конечно, не ехал нам на встречу, и тем более не наворачивал круги вокруг нашей машины, просто свет от его фар отразился от зеркальца прямо мне в глаза. Зелёным я его прозвал по двум причинам. Во-первых, у него машина была тёмно-зеленого цвета, а, во-вторых, его настроение и характер, иногда сильно напоминали персонажа Кира Булычова – «Зелёного».

-Я проехал мост, меня тут какая-то сволочь подрезала! – Взревел Тима в рацию. Я ответил ему глубоким вздохом и передал рацию Фёдору. Да, на новой Риге, всегда, даже ночью, найдётся какой-нибудь Спидди гонщик, который всенепременно вас подрежет. Но, время лечит, особенно у него это хорошо получается с памятью.

Почти до самой Москвы мы ехали молча, только я и Фёдор периодически обменивались короткими фразами. Все разговоры начинал я, потому что чувствовал, что ещё минут пять и у меня случиться дорожный гипноз, и мы приедем совсем не туда, куда направляемся. А Федя знай себе, через каждые десять минут ронял голову на плечо да начинал посапывать.
Как я ни боролся со сном, он всё равно оказывался сильнее. Я пытался включить радио, но музыка ночью была какой-то странной, то кислотный джаз, то совсем транс. От нечего делать, я взял в правую руку рацию и начал вести светскую беседу с моими товарищами-водителями.

-Кто здесь!? – Вырвалось из Сосиски. Я понял, что сон убивает не только меня и начал быстро что-то рассказывать. Саня оказался куда более стойким, чем мы и говорил совершенно чётким выспавшимся голосом. Видимо, те лишние три часа, что он провёл ночью в отключке, действительно ему помогли. Мы в это время расписывали пулю… доигрались, как говориться.

-Саш, давай остановимся на заправке Лук Оила, там кафе есть, кофе попьём, разомнём косточки, а-то ехать ещё часов пять-шесть, а вы уже в ауте, - сказал Зелёный и я с радостью поддержал его задумку, резко повернув руль направо, потому что заправка намеревалась пролететь мимо.

-Соня, доброе утро, - толкнул я Федю в бок. Тот что-то проворчал, перевернулся на другой бок (да-да, именно так, пристёгнутый ремнём безопасности, с вертикально поставленным сиденьем, он умудрился повернуться на другой бок) и засопел. Ну ладно, пусть спит.

Сзади заскрипели тормоза и сосиска, на полной скорости попыталась врезаться в меня, но вместо этого сделала поворот на девяносто градусов и остановилась в нескольких сантиметрах. Довольный Тима, улыбаясь заспанными глазами, открыл дверь и вышел на улицу. Нельзя сказать, что было жарко, скорее чуть тепло. Остуженный за ночь воздух ещё даже не начал прогреваться, а ветер дул с севера, и был прохладным. Поёживаясь, я потёр голые ноги (я был в шортах), и подошёл к Тиме.

Он стоял, сгорбившись, расслабив все мышцы кроме тех, что не давали телу упасть, и смотрел в одну точку где-то под ногами. Саня тем временем неспешно заехал на заправку и, выйдя из машины, приладил шланг к бензобаку. Я толкнул сосиску в спину, и мы вместе направились к Саше. Я щёлкнул сигнализацией, заперев Федю в машине.