Акула и Мист представляют)))

Тауран улыбался, довольный:
Просчитался десятник опять.
"Я надеюсь, ему было больно.
Что ж, теперь ему дОлгонько спать."

Подошел он к десятнику гордо,
Надавил каблуком сапога.
Из груди вдруг прорвался хрип спертый
У, казалось бы, трупа врага.

Тауран усмехнулся: "Прекрасно!
Он пока еще жив! Хорошо...
Значит, жертва уж точно напрасна,
Значит, с ними он зря не ушел..."

Взял у воина меч из булата,
Наклонился над бывшим слугой.
Посмотрел на былого солдата,
Придавил его тело ногой.

Размахнулся, ударил. Готово...
Голова отделилась и вниз...
Тело вздрогнуло. Вздрогнуло снова.
И затихло в тирана тени.

"Поднимите ее на ворота,
Да и на кол, конечно же. Так."
Но все та же осталась забота.
Зря лишь сгинул десятник-простак.

Продолжение будет не хуже,
Но рассказчик продолжит другой.
Черный ворон над городом кружит.
А в Чевице пока что покой...

Меж домов словно тень затаилась,
Натянула легко тетиву
И десятнику в грудь навострила
Именную из дуба стрелу…

То ли женщина, то ли мужчина,
Не понять повстречавшим ее,
Беспощадна и неукротима…
Таурана звалася дитем.

Он в походах своих на востоке
Покорял, разорял города…
Эту девочку спрятала в стоге
Убиенная дева одна.

А солдаты, огнем все сжигая,
Услыхали младенческий крик.
И один, на коне подъезжая,
Спас несчастную в этот же миг.

То десятник, нам с вами знакомый,
Обгоревшее сильно дитя
Уберег от кончины суровой;
Но не смог уберечь от царя.

Тауран начал ратному делу
С пяти лет сироту обучать,
Лук тяжелый и вострые стрелы
Не давали ребенку скучать.

К ним она всей душой прикипела,
Позабыв про отца и про мать.
Никого никогда не жалела,
Не умела обиды прощать.

В восемь лет отправлялась в походы,
Наравне с мужиками дралась,
Так прошли ее юные годы,
Амазонкой средь них прозвалась…

Говорила всегда очень мало,
Стала тенью тирана-царя,
С полуслова его понимала…
Таурана «родное» дитя.

Таурана, поверьте, природа
Обделить не решилась лицом.
Он был старого знатного рода,
Хоть и вырос таким подлецом.

Его патер из Греции вышел,
На Руси родилась его мать.
Да и ростом он многих был выше,
И сводил многих женщин с ума

Красотою очей ястребиных
И, как смоль, головой на плечах,
И шептали завистливо в спину
Парни часто... Над златом не чах,

Своей нежностью и красотою
До безумья девиц доводил.
Он питался едою простою,
И хмельное, конечно же, пил.

Он владел и мечом, и секирой.
Его с детства отец обучил.
Был душой, заводилою пира,
И грустил иногда у свечи...

На княжение избран народом,
На руках во палаты внесен,
И с того злополучного года
Было кончено с молодцем все.

Он пошел по кривому маршруту,
Стал людей обижать почем зря.
Внес в покой и размеренность смуту,
Под контроль всю Чевицу беря.

Переписана летопись срочно.
Добрый молодец нынче тиран.
Мир в Чевице был ранее прочный,
Пока главным не стал Тауран.

Кроны древ пробивались лучами,
Что несли с собой много надежд.
Три героя сошлись на поляне,
Приготовив совместный обед.

Кто к воде сходил, кто за дровами,
А Звезда как всегда у котла.
Ее варево быстро умяли,
И она сразу всё убрала.

Понимали герои: за ними
Из Чевицы направлен отряд!
«Партизанить пока нам по силе»!-
Успокаивал Димму ребят.

Только сердце его истомилось:
«Скоро вспомнят письмо в Альбион,
Но хотя мне скажите на милость,
Понял царь, что ли: я - это он!?

Рыцарь тот, что ответил в Россею…
И десятник, прознавший, погиб…
Пойду в город и может успею!..
Или ей ничего не грозит?..»

И Звезда, это все понимая,
Стража тихо к себе позвала:
«С ним пойдем и погибнем, я знаю!
На успех вероятность мала!

И его одного не отпустим,
Натворит на эмоциях дел!..»
Вечер новый навеивал грусти,
Спать ложится никто не хотел…

Несмеяна в окно увидала,
Что на площадь ввалился народ,
Интересно молодушке стало,
Может милый за нею идет?

Только милого не было рядом,
Не спешил почему-то герой.
Несмеяна с обиженным взглядом
Наблюдала и час, и второй.

Но, увы, тот народ без порядка
Просто в спешке бежал от палат
Таурана. Слезинка украдкой
Покатилась на скромный халат

Несмеяны, тоскующей, ждущей.
И немного уставшей от лжи.
Где же милый? И слезы лишь пуще...
Плачь, влюбленная! Пламя, дрожи!

Одинокой свечи пред иконой,
Что стоит в уголке у печи.
Несмеяна заходится стоном.
Ну же, время! Ее излечи!

Извините, отвлекся ваш автор,
И позволил себе крик души...
Что же ждет эту девушку завтра?
Ты, читатель, пока не спеши...

Мы Сегодня еще не до мига,
Не до капли испили еще.
Ждет Чевица финального сдвига.
На героев пришедших рассчет.

А герои все думали тихо,
Все искали единственный путь,
Чтоб изгнать Таураново лихо
И забыть навсегда. Как-нибудь.

Только в жизни нет места для чуда,
А в легендах бывает порой.
Продолжать я пока что не буду.
Продолжает пусть автор второй...

Страж подумал: «Да что мы, как крысы,
Притаились в усталом лесу?"
Неожиданно голос повысил:
«Поднимайтесь, я вас поведу!

И спасем от тирана столицу,
Несмеяну твою заберем…
Кто мы: воины или девицы?
Ты, Звезда, тут совсем ни причем!"

И друзья понимали настроя,
Гладиатора им не сломить:
"И пускай нас всего только трое,
Нам дано силы зла победить!"

И скрестили топор, меч и стрелы...
И стояли мгновенье одно…
И пустились почти одним целым
На столицу, рассеивать зло!

Тауран приказал воеводе
Собирать по округе отряд,
Понимая, что скоро герои
Во столицу придти захотят.

И, конечно, серьезная битва
Впереди у него предстоит…
«Если ты победишь, верный Митра,
То всю жизнь будешь счастлив и сыт!»

Воевода ушел, понимая,
Что последняя битва его…
За окном же погода сырая,
Нагоняла солдатам тревог.

По округе забили тревогу,
Поднимался усталый народ.
Уходили мужчины с порога
Во Чевицу, теперешний форт.

И сказал вдруг чуть нервно сапожник,
Что на самой окраине жил:
"На войну это мало похоже...
Кто наш враг? Тауран, покажи!

Где же войско его затаилось?
Почему мы не видим его?"
Тауран улыбнулся: "Мой милый!
Ты не знаешь еще ничего.

Ты не видел вблизи "тех героев",
Чтоб меня упрекать в болтовне.
Да, ты думаешь: их всего трое.
Только зря. И перечишь ты мне

Просто так, из желания верить
В то, что я безрассудный тиран.
Знай, герои твои - это звери.
Убедился я в этом вчера.

Моя стража страдает от боли,
Что нанес этот дикий "герой",
Когда с криком помчался на волю,
Да и вряд ли получше второй.

Ну а женщина, право, рабыня.
Заставляют служить, бьют, грубят.
Мне бы знать ее нежное имя..."
Он закончил уже про себя...

И слегка удивился: "Ужели
Я ее красотой покорен?!
Ее статью и скрытою в теле
Силой жить?" Вдруг задумался он.

Он не верил в любовь до минуты,
Когда взглядом уткнулся в Звезду.
И спросил себя мысленно: "Кто Ты?
Лишь скажи - за тобою пойду!"

Образ в мыслях своих обусловил,
И направил в пространство волну-
Весь сияющий золотом овен
В миг настигнул героя – Звезду.

И ударил по разуму сильно,
Повернулось вокруг всё вверх дном,
Страж успел подхватить у земли, но
Королева зашлась крепким сном.

За пять верст от кровавой столицы
Положил Тауран деву спать.
Стало девушке вещее сниться,
Что и в сказке, друзья, не сказать…

Тронный зал, окаймленный весь златом,
По стенам дорогие ковры,
Понимаешь: тирана палаты
Далеки от людской нищеты.

Резьбовые дубовые двери,
Пол, весь мраморный, ярко блестит,
В зале в клетках различные звери
Завершают диковинный вид.

Так дриада кругом походила,
Посмотрела богатства царя…
Попыталась проснуться, но мимо:
«Что за магия держит меня»?-

Голос эхом прошелся по залу,
Но ответа никто ей не дал.
«Димму! Страж!»- потихоньку позвала,
На призыв тронный зал лишь молчал.

Неожиданно дверь приоткрылась,
В зал зашел, не спеша, Тауран.
Её сердце сильнее забилось,
За спиной пошатнулся колчан…

Он все ближе. И вот - уже рядом.
С нескрываемой грустью в глазах.
Он ласкает ее нежным взглядом,
И решается что-то сказать.

Но Звезда все читает по лику,
И уже понимает она,
Что душа Тауранова криком
Изошлась. Без покоя и сна.

Что тиран - это просто обычный
И подвластный любви человек.
Только чувство ему непривычно,
Как в июле вдруг выпавший снег.

Кротким взглядом Звезды одурманен.
Не дойдя двух шагов, он застыл.
Героиня, как будто в тумане,
Уловила вдруг вздох: "Ты прости..."

И хотелось ей бросить все дело,
И на шею тирана упасть.
Но Звезда не могла и не смела
Поменять дело чести на страсть.

И вздохнула она через силу,
Со слезами в глазах говоря:
"Ты мне стал неожиданно милым,
Больше Стража и Димму. Но зря...

Я не вправе остаться с тобою
И предать своих братьев. Прости.
Мне пора подготовиться к бою...
Пусть не хочется - надо идти..."

И очнулась она с тихим криком
На руках у соратников. Лес.
Те смотрели на девушку дико.
И с расспросами Димму полез.

А в палатах сквозь веки нежданно
Покатились две крупных слезы.
Тауран был неистово странный...
Дал приказ отменять вдруг призыв...

«Ты была у него, я же знаю,
Что он сделал с тобой, говори!»
«Ничего, успокойся, бывает!
Он хотел лишь признаться в любви»!

Димму был ошарашен Звездою,
Отвернулся и тихо пошел,
Страж сказал: «Димму что ты, не стоит!
Нам не справиться в битве вдвоем».

«Да она воевать и не будет,
Посмотри, то не наша Звезда»!
«Не суди ее строго, мы ж люди!
Отдохнем, и начнется война!»

Страж любил и подругу и друга,
И боялся друзей потерять.
«Что-то стало меж нами уж туго!
Не проделки ль тирана опять?»

Страж запел древнерусскую песню,
Поднимая воинственный дух,
И Звезда вдруг сказала: «А если
Это на руку мне, что он друг.

Стану жить с ним какое то время,
Несмеяну лишь только спасем,
Вы уйдете в другую деревню,
Я же стану царицей при нем!

И когда все спадут подозренья,
Что направлена я на террор,
Я его заколю без стесненья»…
«Это все лишь пустой разговор!»-

Страж, в душе непомерно ревнуя,
Прокричал все слова на весь лес:
«Я люблю, я живу, я дышу ей!
Я умру за нее, наконец!»

Да, читатели, в шоке я тоже.
И, пожалуй, чуток отдохну.
За Акулой же Мист пусть продолжит,
И докажет дриады вину.